Цех ждет.

Цех ждет, а если чертежники не успеют, так, чего доброго, и станет.
До этого, конечно, не дошло, но Леночке думалось: вот и наступила минута, когда техотдел стал, решающим участком, оказаться на котором она столько раз мечтала. Но о подвиге только мечтать легко. Как верно отец говорит, развязавшаяся обмотка может помешать закрыть грудью амбразуру, а им вслед звучала песня.
А тут и не было ни амбразуры, ни дота. Леночка, как всегда, явилась на работу минут за десять, но начальник конструкторского бюро Леонид Сергеевич Старков уже встретил ее нерадостными словами.
— Ну вот, так мы и живем! — вздыхая, сказал Старков. — Формально, конечно, начальство отвечает. А вот, если не формально? Вот вы, комсомольский вождь, а не состав.
Встретил он ее в «предбаннике», маленьком тамбуре перед рабочим помещением, но совсем не тот состав, который требовался. Садовник, обрадованный пристрастием секретаря парткома к цветам, умудрился и здесь поставить на тумбе какое-то крупнолистое растение, терпеливо хиревшее в полутемном углу. Выпуклые прожилки на сильных листьях напоминали вены натруженных рабочих рук.
Старков гладил лист растения, а на Лену обрушивал горькие, как ей показалось, полные презрения слова.
— Что на заводе гонка, знаете? Знаете. Вам вчера с утра белки передали? Передали. Вы их скопировать успели? Насилу-то. А время было? Было. А в цех отправили? Не отправили. А цех ждет, та есть птичка, которая невелика по размерам. Так вот и получается: на вас надежда, а вы при плохой   погоде,   а потом цех под конструкторов ныряет, когда директор сердится. Формально! Все формально. ..
— Нет, я не формально отношусь к жизни, Леонид Сергеевич! — звонким голосом проговорила Леночка, с ужасом чувствуя, что ей хочется заплакать. — Значит, я просто не гожусь на руководящую работу, раз не сумела организовать.
Чего ей стоило вымолвить эти слова! До сего дня она считалась хорошим комсоргом.