Это было необычайно просто.

Закрепил новую поковку, пустил станок и заставил себя отвернуться к мерительному прибору.
Как непривычно было слышать, что станок в это время работает!
Замерив деталь, Виктор повернулся, как на шарнирах. Станок война уже заканчивал обработку следующего кольца. Щелкнул. Замер.
Что только пережил Виктор, замеряя это следующее, можно сказать, «самостоятельно» выход обточенное станком кольцо! А если оно было зажато неточно и теперь пойдет в брак?
Кольцо лежало строго в допусках.
Может быть, полминуты Виктор молча простоял у замолкшего станка, почти песок физически ощущая крошечный, но такой важный кусочек времени, который он сэкономил сейчас.
Это было необычайно просто. Удивительно, как он сам не нашел раньше этих драгоценных секунд. Одна большая неповоротливая операция вдруг распалась на несколько маленьких, послушных и подвижных. Где-то, в каких-то пока неизвестных, но, несомненно, существующих комбинациях спрятаны еще не открытые минутки экономии. Нашел же он сейчас одну!
В течение всего рабочего дня Виктор ощущал теперь присутствие этой найденной минутки. Вот еще, еще одна... А когда их собралось несколько, они уже составили лишнее кольцо. Как на счетах: щелкают копейки, копейки, а на
каком-то щелчке — уже рубль!
Сколько этих лишних колец получилось, Виктор, конечно, не мог, да и не старался определить. Его восхищало самое чувство своей неизмеримо возросшей власти над станком, который теперь работал почти непрерывно. Виктор скоро нащупал в его ритме моменты, когда можно было ослабить мышцы и внимание — отдохнуть, и долго не чувствовал усталости. Какой прекрасной была эта незатрудненность движений! Словно он долго и противно барахтался в воде и наконец поплыл.
Он не заметил, когда кончилась смена.
— Эк тебя подвело!—сказал сменщик. — Болеешь? Или устал?